Шестаков П.Д. Попытка объяснения одного места из булгарской летописи Хисам Эддина Ибн Шараф Эддина

Из книги: 
"Белов В.Н. Елабужский край на страницах печатных изданий Российской Империи. 
Библиографическое исследование. /- М: Издат. «Перо», 2014. – 428 с."

Шестаков П.Д. Попытка объяснения одного места из булгарской летописи Хисам Эддина Ибн Шараф Эддина. Известия Общества Археологии, Истории и Этнографии при Императорском Казанском Университете. Том II. 1879 год. Казань, 1880 стр.147-154

Статья председателя Казанского Общества Археологии, Истории и Этнографии П.Д. Шестакова, представляющая собой анализ отрывков из древне-татарской рукописи, применительно к происхождению названия города Елабуги.

 

ПОПЫТКА ОБЪЯСНЕНИЯ ОДНОГО МЕСТА ИЗ БУЛГАРСКОЙ ЛЕТОПИСИ ХИСАМ ЭДДИНА ИБН ШАРАФ ЭДДИНА

С северной стороны от реки Белой (Белой татары называют не только Белую, но и Каму), пишет Хисам-Эддин ибн Шараф Эддин, на устье речки Туймы вышел из Сюдума или Алабуги Акбаш Ходжа (Сюдум на юнанском языке значит Алабуга), т. е. рыба окунь: это был большой город, его основал Искандер Зуль-Карнейн (двурогий). По поводу этого места летописи Хисам Эддина К.И. Невоструев заме­чает: В другой редакции той же татарской летописи (Шереф-Эддина Булгарского) говорится: «Сафиулла происходил из Касура. Это племя Касур называлося тогда Юнанами. А на юнанском языке Сюддум означает рыбу окуня, которая на татар­ском называется Алабуга. Первый царь в Алабуге был Алдар-хан из черемис», у ко­торого была больная дочь Туйбика. Невоструев возбуждает вопрос прежде всего о племени Касур, называвшемся тогда Юнанами, что это было за племя? Во всяком случае, видно, что это были не Греки (Юнанами восточные народы называли Гре­ков, но на греческом языке окунь не называется Сюддум). Далее из летописи вид­но, что первоначальное название Елабуги Сюддум взято из этого языка Юнанского племени и означало в нем рыбу окуня. Думая, что это слово из финского или чудского языка, мы, продолжает Невоструев, спрашивали о сем г. Тизенгаузена и, чрез одолжительное посредство его, г. Европеуса и других наших филологов, но по­лучили отрицательный ответ, что там нет такого слова». Сначала я тоже держался мысли К.И. Невоструева и тоже наводил справку о слове Сюддум, но также убе­дился, что ни в одном из финских наречий восточного края этого слова в смысле рыбы окуня нет. Тогда я задал себе вопрос: не спутал ли автор летописи, на что указал и Невоструев, можно ли доверять ему, как историку?

Хисам-Эддин ибн Шараф Эддин писал свою Булгарскую летопись (Таварихи Булгария) в 992 году гиджры, т. е. в 1584 году по Р. X., следовательно спустя 32 года после завоевания Казани русскими. Хисам Эддин не столько историк, сколько му­сульманский миссионер. Цель его летописи, по справедливому замечанию Г.С. Саблукова, показать достоинство веры, исповедуемой его единоплеменниками, и ох­ранить их от перехода в христианство, которое деятельно распространялось тогда русским правительством. Поэтому в его летописи мало достоинств исторических, но она достаточна для того, чтобы укрепить в татарах преданность вере предков. Этого Хисам Эддин достигает во 1-х перечислением лиц, признаваемых деятель­ными споспешниками исламизма, в числе которых он называет некоторых даже посланниками самого Магомета; 2) указанием места их подвигов и гробниц, где лежал прах тех из них, которые считались угодниками Божьими; 3) рассказом о чуде, обратившем Булгарского царя от идолопоклонства к исламизму, именно об исцелении дочери Булгарского царя Айдар хана, княжны Туй (Туйбикэ), которую исцелили асхабы (посланники) Магомета. Вообще предания, сообщаемые Хисам Эддином, возбуждают недоверие и обличают или легковерие рассказчика, или, что, вернее, задние мысли. Для миссионера-мусульманина Хисам-Эддина безраз­лично было, так или иначе назывался тот или другой город, в Алабуге или Булга­ре царствовал Айдар хан, племя ли Касур или шах Самаркандский. Увлеченный своею предвзятою мыслью, летописец легко мог спутать и переиначить название города. Такая судьба, по моему мнению, и постигла Елабугу. Постараемся же вос­становить истину, хотя и извращенную, но все же лежащую в основе рассказа Хи­сам Эддина об Алабуге.

На основании сведений, собранных нами в самой Елабуге, с достоверностью можно предположить, что Елабуг было туземное финское название урочища, а за­тем может быть и поселения, и составлено из двух слов: Ела (название озера близ нынешнего почтового дома) и Буг (названия ручья и оврага, проходящего мимо Никольской церкви и теперь слывущего под именем Безыменного). В архивных делах еще сохраняются эти древние названия озера и ручья, сохраняются и в па­мяти немногих стариков. Ела значит молочный; быг или буг, пена. Замечательно, что название соответствует цвету воды озера и ручья, особенно ручей Буг течет скорее пеною, чем водою. Что действительно эти урочища давали название мест­ности, это видно из официальных документов, в которых село Тресвятское, из ко­торого образовался город Елабуга, именовалось «Тресвятское, что на Елабуге», и древний город, если таковой был на этом месте, мог носить название Елабуга. Та­тары же, поселившись в этих местах, по созвучию назвали город по своему Алабуга, а их ученые, вроде Хисам Эддина, услышавши, что город называют так, как назывался он прежде, стали объяснять, что и прежнее название города означало то же, что татарское Алабуга, — рыбу окуня. На каком же языке было это преж­нее название? Этот вопрос ученый татарин решил в пользу юнанского, греческо­го языка, так как с греками у болгар были частые сношения.

Что болгарский город Алабуга существовал, это едва ли подлежит сомнению: Хисам Эддин мог спутать название города на незнакомом ему языке, но трудно предположить, чтобы он выдумал небывалый город с татарским названием Ала­буга. Но отчего же, спрашивается, именно от этого города не осталось никаких признаков его прежнего величия, когда от других городов сохранились, по край­ней мере, валы и рвы, указывающие на обширность этих городов? Такой вопрос задает известный автор замечательного сочинения «Древние города и другие булгарско-татарские памятники в Казанской губернии». На этот вопрос мы позволим себе ответить тем, — что видели другие и что видели мы сами. На месте, называе­мом ныне Чертово городище, в 1 ½ версте от Елабуги, еще в 1769 году Рычков ви­дел следы каменной стены, в 13 сажен длины и 2 вышины, с тремя башнями, что он и признавал за остатки древнего города. Кроме каменной стены, говорит Рыч­ков, от юго-восточной стороны укрепляет еще оное городище довольно глубокий ров с изрядными на нем валами. Профессор Эрдман в 1834 году также видел следы этих башен, но заметил, что «место, где стоит Чертово городище, слишком мало, чтобы вместить город». Теперь нет и следа каменной стены и двух башен, оста­лась одна третья башни, возобновленная в 1867 году усердием Елабужских граж­дан. Но стоит посмотреть на эту башню, чтобы убедиться, что способ ее построй­ки такой же, как и построек в Болгарах. Кроме того тройной вал (из которого один за 1 ½  версты от Чертова городища) и три рва, видимые до сих пор, убеждают нас в том, что здесь была крепость, которая представляла все удобства для стойкой защиты: с восточной стороны утес, с южной река Кама и также утес; с запада лес; только с северо-востока место ровное и сухое, по которому протекает речка Тойма и ручей Буг. Сопоставляя сказание Хисам Эддина и положение Чертова горо­дища и Елабуги, мы имеем основание полагать, что на месте теперешней Елабуги был болгарский город, крепость которого находилась на том укрепленном приро­дою возвышенном плато, что носит теперь название Чертова городища. Этот го­род, как видно из слов Хисам Эддина, назывался татарами Алабуга. Но под этим именем мы не встречаем Булгарского города ни в русских летописях, ни в других источниках, следовательно есть основание предполагать, что город Алабуга был известен под другим именем.

На основании указаний Лаврентьевской, Никоновской и Тверской летопи­сей и Степенной книги, на основании убедительных на наш взгляд доказательств К.И. Невоструева и недостаточности доводов contra, мы не сделаем, кажется боль­шой ошибки, признав Елабугу городом Бряхимовым, тем городом, о котором в Казанской истории неизвестного сочинителя говорится: «был на Каме град ста­рый Бряхов болгарский, ныне же ту городище пусто, его ж первое взял князь ве­ликий Андрей Юрьевич Владимирский рекомый Боголюбский и в конечное за­пустение предаде и болгары те под себя покори». Об этом же Бряхимове на Каме говорится и во многих изданиях и списках пролога и в четь-минеи, в сказании на празднество 1 августа. Для решения вопроса об особом городе Бряхове или Бря­химове — капитальное место представляет Лаврентьевская летопись под 1164: «Иде князь Андрей на Болгары, с сыном своим Изяславом и с братом своим Яро­славом и с Муромским князем Гюргем; и поможе им Бог и святая Богородица на болгары, самех исекоша множество, а стягы их поимаша и едва в мале дружине утече князь болгарский до Великого города; князь же Андрей воротился с по­бедою, видев поганые Болгары избиты, а свою дружину всю сдраву. Стояху же пешци с святою Богородицею на полчище под стягы; и приехав до святое Бого­родицы и до пешец князь Андрей с Гюргем и со Изяславом, и с Ярославом, и со всею дружиною, удариша челом перед святою Богородицею, и почаша целовати святу Богородицю с радостью великою, со слезами, хвалы и песни въздавающе ей, и шедше взяша град их славный Бряхимов, а переди 3 городы их пожгоша. Сеже бысть чюдо новое святое Богородицы Володимирское». На это место об­ратил внимание еще Кеппен: он на основании этого места противополагает Бул­гар Бряхимову на Каме и говорит, что булгарский князь ушел в великий город, т. е. Булгар, а русские взяли г. Бряхимов на Каме. Таково действительно значение приведенного места Лаврентьевской летописи. Что под великим городом в этом месте разумеется Бюлар, а не Болгар, это мнение еще требует доказательства: по­тому что следует указать, какие три, а по степенной книге четыре города пред Буляром взяло войско Андрея Боголюбского. Затем, если и признать, что Буляр назывался великим городом, — то нельзя не признать и того, что и Булгар так­же носил это имя: следовательно, нужны новые данные для решения мнения о том, что в походе 1164 года под великим городом разумелся Буляр (ныне Билярск), а не Булгар. Нельзя, наконец, не обратить внимания и на то, что Буляр (при­город Билярск) стоит не на самой Каме и, следовательно, к нему едва ли можно отнести то, что говорится о г. Бряхове, о котором прямо и во многих летописных сказаниях говорится, что он лежит на Каме. И так, нам кажется, нельзя не при­знать справедливым мнение Кеппена, что Булгар и Бряхимов на Каме не одно и тоже, и мы признаем, что Бряхов на Каме — отдельный город и стоял он на том месте, где Чертово Городище и Елабуга; в нем царем был тот же Алдар-хан, ко­торый был и в Булгарах, т. е. иначе сказать, город Бряхов был Булгарский город, подчиненный Булгарским царям, и особого царя не имел. Замечательно, что на­звание речки, протекающей близ Елабуги, Тойма или Туйма — напоминает пер вою своею частию имя дочери Айдар-хана княжны Туй (Туй-бикэ), и что у Во­тяков язычников до сих пор в числе женских имен есть Туй-бикэ.

Название Бряхо может быть несколько видоизмененное греческое слово Перхн, что значит окунь, следовательно, дословный перевод татарского Алабуга. Так мог­ли прозвать этот город Греки, переводя по-своему татарское имя Алабуги. Перхн, путем столь часто встречающейся перестановки гласной, стоящей перед плавною согласною, за плавную…, — могло обратиться в прекы, пракы, а посредством пе­рехода о , и в х — в брехы, брахы, брехов, бряхов. При таком предположении подтвердится показание Хисам Эддина, что название города Алабуги по-юнански, т. е. по-гречески, значит то же, что татарское алабуга — рыбу окуня. Он не выду­мал того, что писал, а только смешал название Бряхова с Сюдумом, потому что Бряхов — слово для него чужое, непонятное.

Откуда же взял Хисам Эддин слово Сюдум и почему он отнес его к Алабуге? Сюдум не переиначенное съундуръ-палати? Так могла называться поставленная на высоком утесе, на берегу Тоймы сторожевая крепость города Бряхова. Вот назва­ние этой-то крепости татарский писатель смешал с именем самого города; от чего и вышло, что, по его словам, юнанское слово Сюдум означает рыбу окуня, что по-татарски Алабуга.

 

Книга Большому чертежу или Древняя карта Российскаго государства (Фрагмент).

Из книги: 
"Белов В.Н. Елабужский край на страницах печатных изданий Российской Империи. 
Библиографическое исследование. /- М: Издат. «Перо», 2014. – 428 с."

Книга Большому чертежу или Древняя карта Российскаго государства поновленная в Розряде и списанная в книгу 1627 года. Изд. 2-е. СПб, в типографии Императорской Российской Академии. 1838 стр.152

Один из немногих известных печатных  источников XVII века, содержащий упоминания о елабужском крае.

Из предисловия Издателя:

«Древнейшая географическая карта Московскаго государства была составлена в Розряде, но когда именно. с достоверностьию неизвестно. Карамзин полагает вероятным, что она сочинена при Царе Феодоре Иоанновиче (1584-1598) ибо в ней находятся имена городов, Курска, Воронежа, Оскола, построенных в его время, но нет новейших, основанных преемником его Годуновым: Борисова на Донце-северском и Царево-Борисова на устье Протвы. Леберг составление карты относит к 1599 году, т.е. к царствованию Годунова, не приводя однакоже доказательств. Как бы то ни  было, но карта от употребления, мало по малу обветшала и потому царь Михаил Федорович приказал (в 1627 году) Розряду возобновить ее, и составить еще новую. Сим делом занимались и совершили его Дьяки, Думный Федор Лихачев, и Михаил Данилов…

Спб., 1838. Д.Языков»

 

Фрагмент  оригинального текста в редакции 1627 года (стр.152 настоящего издания):

«…А от усть реки Белые-Волошки с верх и по реке по Уфе, по обеим сторонам и до Аральтовы горы и далее, все живут Башкиры, а кормли их мед, зверь, рыба, а пашни не имеют.

А ниже Ика реки 40 верст, на реке на Каме городище Чортово.

А ниже Чортова городища 50 верст, пала в реку Каму, река Вятка.

А ниже Вятки на Каме город Бетки…»

Фрагмент оригинала в формате pdf.

Зеленин Д.К. Чортово Городище около г. Елабуги

Из книги: 
"Белов В.Н. Елабужский край на страницах печатных изданий Российской Империи. 
Библиографическое исследование. /- М: Издат. «Перо», 2014. – 428 с."

Зеленин Д.К. Чортово Городище около г. Елабуги. СПб., 1902, Исторический Вестник, апрель, т.88 стр.206-209

Статья Д.К.Зеленина на мой взгляд – один из интереснейших источников исторической библиографии г.Елабуги. В первую очередь ценна тем, что напечатана в одном из популярнейших всероссийских повременных исторических изданий. Небольшая по объему, она концентирует в себе основные сведения и представления об истории развалин городища на момент  издания. Любопытно и то, что статья снабжена фотографическим снимком башни приведенным здесь.

Ниже приведенный фрагмент представляет собой заключительную часть статьи.

 

Фрагмент:

«Что до происхождения самого названия: Чортово городище, то его объясняют различно. Одни видят здесь память о языческих («бесовских», как говорили в страину) жертвоприношениях и молениях древних болгар. Другие – удивление народной фантазии перед оригинальною старинною постройкою – из огромных, необделанных камней, почти без цемента. (Чортовы же городища показывают еще в Уфимской и Рязанской губерниях). Наконец в народе рассказывают на этот счет весьма поэтическую легенду. Приводим ее со слов одной местной крестьянки.

«У попа было много дочерей, и никто их замуж не брал.

— Никому моих дочерей не надо, — говорит поп, — хоть бы чорт посватал, так и ему бы отдал!

Черти те, легки на помине, и нагрянули ночью к попу со свадьбою: обещал, говорят, нам дочь, так отдавай!

Отнекивался-отнекивался поп, — ничего не помогает; не дают черти спуску.

— А постройте мне, — говорит поп, — в одну ночь церковь, тогда, так и быть, отдам.

Согласились черти; закипела работа: из реки камни таскают, десятерым мужикам не поднять. Торопились-торопились черти, больше пол-церкви уж было готово, — ан, петухи запели. Ухнули окаянные в воду, — больше и помину об них не было. А церковь и теперь стоит, только никто в ней служить не будет»…

Замечательно, что ни эта легенда, ни название городища «Чортовым» не хотят считаться с тем фактом, что на месте городища был монастырь и православные церкви…

Елабужское «Чортово» городище издавна привлекало к себе внимание путешественников и ученых. После Рычкова (1769 г.) его посетил и описал казанский профессор Эрдман (1834 г.), а затем местный священник-историк Кулыгинский (1847 г.). Художник Ив.Ив.Шишкин нарисовал вид городища и составил план крепости (1855 г.). Наконец профессор К.Н.Невоструев посвятил елабужскому городищу один из своих докладов на первом археологическом съезде в Москве.»

 

«ЧОРТОВО ГОРОДИЩЕ» ОКОЛО Г.ЕЛАБУГИ

 

«Сей древнейший памятник до разрушения

не допущен; возобновлен елабужскими граж-

данами в 1867 году»  (Надпись).

 

Недалеко (менее двух верст) от г. Елабуги (Вятской губернии), на правом гористом берегу многоводной Камы возвышается оригинальная башня известная среди местного населения под фантастическим названием «Чортова городища». Расположенная на высокой – до 25 сажен от подошвы – горе, башня эта кажется с реки Камы, равно и с берега ее, маленькою хижиною. В действительности же это сооружение имеет (в настоящее время) более трех сажен в вышину, около восьми сажен в окружности и две сажени в поперечнике. Эта круглая. крытая железом и, видимо недавно подновленная башня – один из древнейших в пределах России памятников архитектуры, это один из немногих остатков древнеболгарской культуры, — культуры народа, некогда господствовавшего на берегах реки Камы.

Происхождение Чортова городища теряется во мраке веко и послужило поводом к созданию многочисленных гипотез. Автор «Булгарской летописи», писатель XVI века, Шериф-еддин бен Хисам, сообщает о предании, в силу которого основание города Алабуги[1] приписывается Искандеру Двурогому, то есть Александру Македонскому. А известно, что этому горою древности восточные народы приписывают построение всех древних и славных городов, обстоятельства создания которых совсем исчезли в народной памяти. Русские ученые начала XIX века, Зяблвский и Вештомов, склонны были относить происхождение елабужского городища еще к более отделенному времени. Они видели в нем тот город Гелон, до которого, по известию Геродота, персидский царь Дарий Гистасп преследовал скифов в своем походе 512 года до Рождества Христова. Но такое предположение, по справедливому замечанию профессора Невоструева, является совершенно неосновательным.

Достоверно одно, что елабужское городище является памятником древне-болгарского народа, о богатстве которого говорит наша летопись еще при рассказе о походах Владимира Святого. Очень возможно, что здесь был именно болгарский город Бряхимов, взятый князем Андреем Боголюбским в 1164 году. Во всяком случае здесь был город с крепостью, которой позавидовали бы многие современные укрепления. Еще Рычков (в 1769 году) видел здесь каменную стену в 13 сажен длины и более двух вышины. Но всеразрушающая рука времени, а еще более людское невежество и нерадение, смыли с лица земли большую часть этих укреплений….

После завоевания русскими Казани на месте елабужского городища возникает православный монастырь. Рычков говорит о предании. по которому монастырь этот основан самим Иоанном Грозным. Последний будто бы поехал в г.Соликамск, но на пути заболел, как раз на месте нынешнего города Елабуги, по какому поводу здесь и основан был монастырь. Предание это, как противоречащее летописным данным[2], считают баснословным. Монастырь возник здесь только в 1614 году, при царе Михаиле Федоровиче, и просуществовал около столетия. В настоящее время память о нем сохранилась лишь в названии ближайшей деревни «Подмонастырка».

Православные монахи видели в зданиях и укреплениях городища остатки язычества, и потому считали своим долгом разрушать эти памятники. К счастью, в одной из башен крепости – башне, сохранившейся до наших дней – приютилась монастырская церковь сошествия Св. Духа. В противном случае мы не имели бы, вероятно, ни одного следа от этого редкого памятника старины. К 1867 году от крепости осталась одна стена угловой башни. Еще немного, — и одним из замечательнейших памятников древности на Руси было бы меньше…

Но в Елабуге того времени нашлись просвещенные лица, которые и спасли памятник.

В 1867 году, по инициативе и старанию елабужского гражданина Ив. Вас. Шишкина (отца известного художника), памятник был восстановлен. Угловая (юго-восточная) башня, от которой сохранился фундамент и одна стена, была воссоздана в своем первоначальном виде. Тогда же в стену башни была вложена чугунная доска, с скромною, но правдивою надписью, которую мы привели в эпиграфе.

Прилагаемый рисунок является фотографическим снимком памятника в его настоящем виде.

Что до происхождения самого названия: Чортово городище, то его объясняют различно. Одни видят здесь память о языческих («бесовских», как говорили в страину) жертвоприношениях и молениях древних болгар. Другие – удивление народной фантазии перед оригинальною старинною постройкою – из огромных, необделанных камней, почти без цемента. (Чортовы же городища показывают еще в Уфимской и Рязанской губерниях). Наконец в народе рассказывают на этот счет весьма поэтическую легенду. Приводим ее со слов одной местной крестьянки.

«У попа было много дочерей, и никто их замуж не брал.

— Никому моих дочерей не надо, — говорит поп, — хоть бы чорт посватал, так и емы бы отдал!

Черти те, легки на помине, и нагрянули ночью к попу со свадьбою: обещал, говорят, нам дочь, так отдавай!

Отнекивался-отнекивался поп, — ничего не помогает; не дают черти спуску.

— А постройте мне, — говорит поп, — в одну ночь церковь, тогда, так и быть, отдам.

Согласились черти; закипела работа: из реки камни таскают, десятерым мужикам не поднять. Торопились-торопились черти, больше пол-церкви уж было готово, — ан, петухи запели. Ухнули окаянные в воду, — больше и помину об них не было. А церковь и теперь стоит, только никто в ней служить не будет»…

Замечательно, что ни эта легенда, ни название городища «Чортовым» не хотят считаться с тем фактом, что на месте городища был монастырь и православные церкви…

Елабужское «Чортово» городище издавна привлекало к себе внимание путешественников и ученых. После Рычкова (1769 г.) его посетил и описал казанский профессор Эрдман (1834 г.), а затем местный священник-историк Кулыгинский (1847 г.). Художник Ив.Ив.Шишкин нарисовал вид городища и составил план крепости (1855 г.). Наконец профессор К.Н.Невоструев посвятил елабужскому городищу один из своих докладов на первом археологическом съезде в Москве.

[1] Местное население и теперь называет город, вблизи которого расположено Чортово городище, Алабугой (а не Елабугой).

[2] Кратковременное (по летописи) пребывание Ивана Грозного под Казанью вызвало, однако, в населении северо-восточной России немало баснословных преданий. В Ветлужском крае Костромской губернии и теперь показывают в лес у «ратную тропу», по которой будто бы проходил Грозный с войском, и говорят даже о существующей до сих пор надписи, высеченной по этому поводу на дереве в лесу. Основание городов Царевококшайска (Казанской губернии) и Царевоканчурска (Вятской губернии) народ приписывает так же Грозному.

Читать оригинал статьи в формате pdf или doc.

Приговор крестьян села Боровецкого Казанского уезда о выборе односельчан в казаки и посылке на службу под Елабугу — Январь 1774 г.

Из книги "Белов В.Н. Первоисточники по истории Елабужского края XVII – XVIII вв. (Опыт библиографического  исследования) / — М. Издат. «Перо», 2014 – 291 с."

Текст воспроизведен по изданию: Документы ставки Е. И. Пугачева, повстанческих властей и учреждений 1773-1774 гг. М. Наука. 1975 Док, № 449

1774 года села Боровецкаго, что взяты в казаки под Алабугу: Тимофей Григорьев, Василей Алексеев, Федор Радионов, Степан Григорьев, Василей Иванов, Гаврило Александров, Емельян Селенов, Степан Карпов, Андрей Никифоров, Василей Семенов со общего мирскаго согласия. Выборной Володимер Артемьев, староста Иван Терентьев с мирскими людми присоветовали, чтоб оным казакам смены от миру теперь не будет для того, что они все от семей, и в военных службах у них нет; надо постоять им подоле, а смена будет, как людьми исправимся.

К сему мирскому письму вместо выборнаго Володимера Ортемьева, старосты Ивана Терентева и мирских людей по их прошению старой пономарь Петр Григорьев руку приложил.

 

ЦГАДА, ф. 6, д. 416, ч. I, л. 404.— Подлинник.

Опубл. в сб. “Пугачевщина”, т. I, док. № 271.

Путешествие по разным провинциям Российскаго Государства П.С. Палласа. 25 апреля 1772 года. (Фрагмент)

Из книги "Белов В.Н. Первоисточники по истории Елабужского края XVII – XVIII вв. (Опыт библиографического  исследования) / — М. Издат. «Перо», 2014 – 291 с."

Текст воспроизведен по изданию: Палласа Петра Симона, Медицины доктора, натуральной истории Профессора, Санктпетербургской Императорской Академии Наук и Вольнаго Экономического Общества, римской Императорской Академии, Королевскаго Аглинскаго собрания и Берлинскаго естествоиспытатльнаго общества члена Путешествие по разным провинциям Российскаго Государства. Ч.3. Половина 2 (1772 и 1773 гг.), перевел Василий Зуев. СПб., при Императорской академии Наук, 1788  стр.57-58, 64

 

…. Потом прибыли мы к небольшому крутобрегому ручью и долине, в коей в леве видна Вотяцкая деревня Чудшая, лежащая при ручье того ж имени, впадающем в Туему, а сия в Каму. За сим следовал другой крутобрегогой ключевой ручей, впадающий в р. Чудши и наконец при татарской деревне Булат не малая речка Туиме, от коей до Вотяцкой деревни Кузаковой 2 версты находилось.

Возле самой сей деревни, в коей я переменил лошадей. находится убогого содержания к Тевкелевскому заводу принадлежащий медный рудник…

..отселе вниз по Каме до волости Алабуги к казенным вотчинам принадлежащей считается 50 верст и почти столько же полагают до Байки пристани на другой стороне Камы находящейся, на коей часть Илецкой соли, гужем до сего места привозимой, грузят на суда.

…25 числа, ехали мы вверх по Малой Шильне, на другой стороне коея при реке Бискечинке деревня Албухтина и далее татарская деревня Асмушкина находится. В деревне Гирдали при Шильне вверху лежащей, крещеными татарами населенной и Уфимской провинции принадлежащей, переменил я лошадей. До тех мест всю была степь. на коей род ветреницы и гусиная трава и весенний адоник, фиолы и на мокрых местах болотной лютик цвели, также ракитник и степныя вишни, которые мы едучи от Камы в первый раз еще приметили; но отсюда должны мы были ради болотисного леса, лежащего при Шильне, зделать на запад великий объезд, где мы ехали в открытой стране. пока мы при Шильнебаше, одной из дворцовых вотчин волости Алабуги под Казанской губернии ведомством состоящей деревни, дубового и березового леса достигли, по коему мы даже до татарской деревни и ручья Чириши ехали. Между тем за 4 версты от Шильнебаша увидел я конец Сакамиской линии, коея превеликой и на северовосток лежащей вал и ров прям при дороге у густаго леса кончится, через который сия линия помощью засек даже до Ика продолжалась.

Описание новые земли Сибирского государства, в которое оно время и каким случаем досталось за Московское государство, и какое той земель положение, конец XVII-начало XVIII вв. (Фрагмент).

Из книги "Белов В.Н. Первоисточники по истории Елабужского края XVII – XVIII вв. (Опыт библиографического  исследования) / — М. Издат. «Перо», 2014 – 291 с."

Текст воспроизведен по изданию: Сибирские летописи. Издание Археографической комиссии. Описание Сибири по списку  Императорской Публичной Библиотеки. СПб., 1907  с.367-369

В 7061-м году царь Иван Васильевич сам своею персоною со многими войски казанское царство подкопом под Булат реку и царя Казанского Симеона жива взял и, избодя ему очи, в Звенигороде за сторожию житии указал.

А по взятии Казанского царства по двадцати по осьми летех з Дону самовольные казаки с атаманом своим Ермаком Тимофеевым сыном вышли на Волгу и многую пакость всякого чина людем Русским чинили, грабили и воровством своим проезду не давали, для чего царь Иван Васильевич многие посылки своих ратных людей на них посылал, которых они побивали. И в 7080-м году указал великий государь царь Иоан Васильевич, всея России самодержец, из великого своего Московского государства множество ратных людей, водою в судах и горою на конях, со всякими воинскими припасами, послать на него самовольного атамана Ермака с товарищи унять их от такова зланачинания и самовольства. он же атаман Ермак с товарищи своими, слыша велий гнев государя своего и приход многоратных людей Московского государства, убояся и с Волги, не доходя Казанского царства за 60 поприщ, верх по великой реке Каме поиде судами з дружиною своей храброю, с иноверцами, некрещеными людьми, с подданными прежнего взятого Казанского царя Симеона, с Черемисою, Мордвою, Вотяками, Башкирцами, Камским уездом; а тот народ и до ныне глуп, и урядства воинского на мале у них. И тако идя Ермак по Каме реке и по Вятке реке и по иным многим рекам те живущия народы покори и аманатом побра и ясак с них на великого государя идя взял. И от устья Камы реки вверх по Каме реке прошел город Рыбную, Чертово городище, Алабуху, Сарапуль, Осу, городы с уезды побрал и покорил под его государское величество. И приде по той же реке камее вверх живущего мужика Строганова вотчины. А тот мужик Строганов породою Новгородец, посадский человек, иже от страха смерти и казни великого государя царя Иоанна Васильевича, всеа России самодержца, из Новаграда убежал со всем домом своим в Зыряны, сиреч в Пермь Великую, через Великий Устюг на вершину Камы реки, на места изобильные, на великую реку Каму…»

Древняя Российская Идрография, содержащая описание Московскаго государства рек, протоков, озер, клядезей, и какие по них городы и урочища, и на каком оныя расстоянии 1680 года (Фрагмент).

Из книги "Белов В.Н. Первоисточники по истории Елабужского края XVII – XVIII вв. (Опыт библиографического  исследования) / — М. Издат. «Перо», 2014 – 291 с."

Текст воспроизведен по изданию: Новиков Н. (Изд.) Древняя Российская Идрография, содержащая описание Московскаго государства рек, протоков, озер, клядезей, и какие по них городы и урочища, и на каком оныя расстоянии. СПб., 1773 стр.160-161

В сей книге описано Великаго Государя Царя и Великого Князя Феодора Алексеевича, вся Великия и Малыя и Белыя России Самодержца, Российския держава по царское государство первоначально царствующий преслопутый и повсюду славимый град Москва с прочими окрестными грады, и монастыри, и морями, и с реки, и с подстепными и с запольными речки, и с езеры, и клядези, и бугры; как которые городы и монастыри, и моря, и реки, и речушки, и езера, и клядези, и бугры, и урочища зовутся, и сколько от града, от монастыря до монастыря верст; и которые реки и езера, и по котором месте и как зовется; или откуду реки вытекли, и где пали, и что где к которому морю на реках протоков, или где на которых реках на которой стороне городы и урочища или кладези, или езера, и с какою потребою и водою которой кладязь или езеро, с солью ли, или с рыбою, или с чем. Или по которым городам какова чина бывают начальные люди: Бояре ли, Окольничие, или Стольники, или Стряпчие, или Жильцы, или Дворяне Московские, или городовые, и то в сей книге писано. А чертеж той писан в царствующем граде Москве, в лето от создания мира 7188, а от Рождества Христова 1680, месяца Июля в 20 день.

…..А от усть реки Белыя Воложки в верх по реке по Уфе, по обеим странам и до Уралтовой горы, и далее все живут башкирцы; а кормля их мед, зверь, рыба: а пашни нет.

А ниже Ика реки сорок верст, на реке на Каме град Чортов, Алабуга тож.

А ниже Чортова Городища пятьдесят верст, пала в реку в Каму река Вятка.

А ниже Вятки на Каме град Бетки…..

 

Записная книга Московского стола 7155 года (1646, сентябрь-1647, август).Фрагмент.

Текст воспроизведен по изданию: Русская историческая библиотека, издаваемая археографическою комиссиею. т.10. Записные книги Московского стола 1636-1663 г. СПб., 1886 стр.313

В дворцовых селах приказщики, ведают их в казанском приказе…

В Казанском уезде в дворцовых селах:

В селе в Тресвятском, на Алабуге, уфинец Иван Мякитин, сын Каловской, отпущон в 153 году, в генваре.

Отписка Казанским воеводам письменных голов и подъячих Петра Головина, Матвея Глебова и Ефима Филатова, о сдаче ими в селе Елабуге судов, на которых они шли по Каме, 1 декабря 1638 г.

Из книги "Белов В.Н. Первоисточники по истории Елабужского края XVII – XVIII вв. (Опыт библиографического  исследования) / — М. Издат. «Перо», 2014 – 291 с."

Текст воспроизведен по изданию: Акты, относящиеся до юридического быта древней России. Изд. Археографическою Комиссиею под ред. члена комиссии Н. Калачова. Т. 2. СПб., в типографии Императорской Академии Наук, 1864 Стб.608

Господам Ивану Васильевичу, князю Миките Микитичю, Микифору Лукичю, Леонтью Яковлевичю, Петр Головин, Матвей Глебов, Еуфимей Филатов челом бьют. По государеву указу, даны нам письмяным головам и подъячим на Москве из Большого Приходу суды шесть коломенок с полубами, и мы в тех судах дошли Камою рекою до Казанского села Алабуги, и те суды с полубами без чердаков, с Казанскою поделкою с шоглами и с бечевами и с тесом отдали на Алабуге Григорью Трусову.

Отпуск писан столбцом, на одном листке.

Внизу пометка: «Такова отписка послана декабря в 1 день с казанским сотником со Фролом Тархановым».